ЛЕОНИД ПАВЛЮЧИК, кинокритик (Москва)
Его призвание
Вспоминая актера и режиссера Владимира Поночевного
В июне могло бы исполниться 85 лет Владимиру Поночевному – человеку, много значившему и много сделавшему для белорусского кино. Начинал он как актер, еще во ВГИКе дебютировал небольшой ролью партизана в фильме «Юность наших отцов» по знаменитой повести Александра Фадеева «Разгром». Много снимался и дальше: в фильмах «Рассказы о юности», «Иду искать», «Запомним этот день», «Рядом с вами», «Криницы», «Сыновья уходят в бой», «Батька», «Время выбрало нас», «Житие и вознесение Юрася Братчика», «Государственная граница», «Призвание», «Каменская», «Ой, ма-моч-ки!..»… Чаще всего это были небольшие роли, и славен он был не только ими.
В 1970 году режиссер Виталий Четвериков пригласил Поночевного на значимую роль участника минского подполья, Героя Советского Союза Владимира Омельянюка в телевизионный фильм «Руины стреляют…», впоследствии удостоенный Государственной премии БССР. Когда снимали четвертую серию картины, Четвериков неожиданно для актера предложил ему попробовать себя в качестве второго режиссера. Это был трудный выбор. Поночевному, по сути, предстояло отказаться от актерской карьеры и посвятить себя работе «за кадром», которая требовала других талантов и навыков.
Ведь что такое второй режиссер? Это организатор съемочного процесса, он отвечает в группе буквально за все. Как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Если режиссер-постановщик – душа и сердце съемочной группы, то второй режиссер – мозг и организующая воля. Его задача – свести воедино работы всех служб – от режиссера-постановщика до водителей и не всегда трезвых осветителей, исключить любые накладки. Любая мелочь, которая выпадет из внимания второго режиссера, чревата срывом съемок, а значит большими убытками. Если фильм снимается по графику, и материал нравится студийному начальству, то все почести выпадают на долю режиссера-постановщика. Если съемки стопорятся и фильм срывает производственный план, то виноват в этом, разумеется, второй режиссер.
Владимир Поночевный не без колебаний согласился на эту перемену участи. Закончил фильм «Руины стреляют» уже в новом качестве. И с тех пор на протяжении полувека он был лучшим и незаменимым вторым режиссером киностудии «Беларусьфильм». Работал с Элемом Климовым над знаменитым фильмом «Убейте Гитлера!» («Иди и смотри»), который белорусские кинокритики назвали лучшей работой киностудии за всю ее историю. А также сотрудничал с Виктором Туровым, Борисом Степановым, Виталием Четвериковым, Леонидом Нечаевым, Владимиром Бычковым, Михаилом Пташуком – да практически со всеми мастерами белорусского кино.
Они ценили не только высочайший профессионализм Владимира Поночевного, но и его интеллигентность, доброжелательность, спокойный характер. Знали: он всегда все сделает в срок, поддержит, выручит, а если надо, то и сам сыграет эпизод вместо загулявшего актера. Или вполне профессионально снимет сцену-другую-третью, если что-то случилось с самим режиссером-постановщиком.
Сохранился уникальный документ – дорогое свидетельство уважения и признания со стороны коллег-кинематографистов, подписанный лучшим сказочником «Беларусьфильма» Леонидом Нечаевым. Представляя Владимира Федоровича к очередной тарификации, он написал в характеристике: «Товарища Поночевного В. Ф. я знаю по совместной работе над фильмами «Приключения в городе, которого нет» и «Приключения Буратино». В сложных условиях производства телевизионных музыкальных фильмов с привлечением большого количества детей на главные роли, известных актеров с большой занятостью, Владимир Федорович проявил себя высокопрофессиональным кинорежиссером, обладающим наукой производственной стратегии, неизменным чувством такта, тонким вкусом, умением проникать в драматургический материал. Доброта, личное обаяние, трепетное отношение к работе придают Владимиру Федоровичу особую привлекательность и вызывают симпатии съемочной группы и актеров».
…Мы познакомились с Поночевным на сериале «Государственная граница». Я, в то время молодой журналист газеты «Знамя юности», приехал на съемочную площадку под Новополоцком, чтобы написать репортаж о работе над этим эпохальным проектом. И надо ж такому случиться: в тот день творческую группу фильма подвел актер из ТЮЗа, который должен был сыграть эпизодическую роль белогвардейца, но не приехал на съемки. И Поночевный, быстро объяснив задачу, бросил в бой меня. Постановщик фильма Борис Степанов, не вдаваясь в тонкости моей профессии и биографии, зычно крикнул: «Актера побрить, постричь – и в кадр!» Мне подбрили затылок, укоротили модные по тем временам «песнярские» усы, и я три дня бегал с винтовкой, кого-то (а конкретно Павла Кормунина) догонял, куда-то стрелял и даже удостоился трехсекундного крупного плана.
Владимир Федорович оформил меня не как участника какой-то там заурядной массовки (бери выше!), а как актера групповки (не путать с групповухой), и я по окончании каждого съемочного дня получал, помнится, по 17 полновесных советских рублей. При бесплатном, заметьте, питании. При моей журналистской зарплате в 125 рублей это было серьезное подспорье для семейного бюджета. Поночевный предлагал мне на тех же условиях побегать в толпе еще и за красных (мол, переоденем, побреем усы – на среднем плане никто и не узнает), но семейные и редакционные обстоятельства заставили меня прервать так внезапно и счастливо начавшуюся актерскую карьеру.
Но смертельный яд уже был впрыснут в мою кровь, и я потом снялся еще в каком-то количестве эпизодов и «ролишек». Это дает мне сегодня основание гордо заявлять, что в моей фильмографии – совсем как у Феллини! – восемь с половиной фильмов. Причем я снимался не абы у кого, а у классиков советского кино – Михаила Пташука, Евгения Матвеева, Леонида Марягина… Ничего бы этого не было, если бы не легкая и добрая рука Владимира Поночевного.
Потом мы с ним сошлись поближе и даже вместе поработали на «Беларусьфильме». Я – редактором в сценарной коллегии, а затем главным редактором в студии имени Ю. Тарича под руководством Виктора Турова. Он – по-прежнему организатором производства, незаменимым и лучшим вторым режиссером киностудии, не отказываясь при этом от небольших ролей, когда ему выпадала такая возможность.
Начитанный, всесторонне эрудированный, умеющий по косточкам разобрать сценарий, Владимир Федорович был человеком, с которым мне мечталось дружить и дальше. Но тут грянула перестройка, и мой отъезд в Москву по приглашению большой газеты сделал редкими наши встречи и телефонные разговоры. Что не отменяет моей светлой памяти об этом скромном и по-своему выдающемся белорусском кинематографисте.
