НЕЛЛИ КРИВОШЕЕВА
…ОСТАВШИМСЯ В ЖИВЫХ
«Фашистов я помню в лицо. Детская память настолько пытлива, что она сохраняет эти образы на всю жизнь. Потому что было очень страшно», – это выдержка из монолога одной из героинь премьерного спектакля НАДТ имени М. Горького «Горький хлеб». И это – подлинное воспоминание женщины, чье детство совпало с войной, одной из маленьких девочек, которые пережили оккупацию и стали сильными женщинами. «…Теми, кто сумел превратить боль в силу, страх в любовь, а ненависть – в милосердие. Они рассказывают о себе» – слова, звучащие в начале спектакля, готовят зрителей к встрече с личной войной.
«Горький хлеб» – это документальная драма, не пьеса, а восстановленные на сцене истории реальных людей, без капли вымысла. Создатели спектакля умышленно не меняли имена и фамилии героев, некоторые из которых сегодня еще живы.
История создания спектакля уникальна и, пожалуй, символична. Да, мы, кажется, знаем об этой войне почти все. Но правды не бывает много. И у нее нет срока давности.
«Когда-то вместе с известным сценаристом, педагогом Белорусской государственной академии искусств Галиной Злобенко на телеканале ОНТ мы создали цикл документальных фильмов к 60-летию Великой Победы «Посвящается оставшимся в живых». Это был 2005-й. Нам показалось вполне разумным вернуться сейчас к этому очень сильному и крайне эмоциональному материалу. Мы взяли три женских истории и сделали из них современную трагедию о людях, которые пережили оккупацию…» – так рассказывал о пути от замысла к постановке своего спектакля художественный руководитель Национального академического драматического театра имени М. Горького, заслуженный деятель искусств Республики Беларусь Сергей Ковальчик.
Три женских истории – это три новеллы: «Шли девчонки по войне», «Дети войны» и «Тебе я пишу из войны». В истории театра нередки случаи, когда спектакли служили основой для создания фильмов. Но в Беларуси, пожалуй, впервые сценарии документальных фильмов легли в основу спектакля. Появление этого спектакля в афише театра – неординарное культурное событие.
…Спектакль завораживает. Он попадает в сердце именно потому, что он не плакатный, не пафосный, воссоздает малоизвестные, как бы «негероические» факты войны. И все-таки «Горький хлеб» отзывается в зрителях настоящей болью сердца и души. Ведь в Беларуси нет семьи, которой, так или иначе, не коснулась оккупация.
В постановке заняты замечательные актеры разных поколений: заслуженные артисты Беларуси Руслан Чернецкий и Анна Маланкина, Василий Гречухин, Вероника Пляшкевич, Виталина Бидюк, Юлия Кадушкевич, Вера Грицкевич, Виктория Ковальчик, Александра Прищепова. Актерский ансамбль спектакля – яркое и доказательное свидетельство: на сегодняшний день лучшая актерская труппа в столице – в НАДТ им. М. Горького.
Семь актрис, сыгравших в спектакле, взрослые, не знавшие войны женщины, проживают свои роли так, что мы как будто становимся свидетелями всего, что происходило восемь десятилетий назад. Но спектакль не отягощен приметами времени, напротив: он решен как высокая древнегреческая трагедия. Его лаконичная сценография – открытая сцена, камыши на болоте, характерные для белорусской природы, подсвеченные красным светом, – это образ родной земли, с тревожным, военным, кровавым отсветом-сполохом. Прекрасная работа сценографа и художника по свету: минимум средств выразительности – максимум смысловой наполненности.
Сценограф и автор костюмов Алла Сорокина одела героинь в белые платья. Это и одеяния актеров древнегреческой трагедии, и библейские «белые одежды»… Все героини появляются в одинаковых белых нарядах, и это сразу настраивает на трагическое восприятие театрального действа. Кто выходит к зрителям – сами героини или это их души, которые продолжают жить и рассказывать нам о том, что они пережили? И те, и другие… Пластическое решение образов также рождает поток ассоциаций: когда звучит музыка и кончаются рассказы, женские руки кажутся крыльями ангелов или птиц. Алла Сорокина утверждала, что это цапли, которые всегда возвращаются в родные места. А мне приходит на память песня «Журавли»: «Мне кажется порою, что солдаты…» Потому что в войне участвовали не только солдаты, но и дети, оставшиеся на захваченной земле.
Замечательные актерские работы! Подобно камертону, по которому настраивают чистоту звука, звучит интонация Вероники Пляшкевич (новелла первая «Шли девчонки на войне», где Вероника Пляшкевич – Клара, Виталина Бидюк – Нинель). Актриса произносит монологи своей героини спокойно, почти без эмоций. Всем своим существом она являет нам: да, я расскажу и не заплачу, потому что пережила этот ужас и победила. Я сильнее этой боли, я сильнее войны. А возможно, именно так должен говорить человек, который решается вернуться в страшные воспоминания. Для этого нужно мужество и спокойствие. «Что осталось у меня от войны… Это то, что я безумно хотела есть. Я безумно хотела есть. Всегда. Всегда хотела есть. Первый раз я увидела белый хлеб в 52-ом году, когда поступила в московский институт. И я помню, купила батон белого хлеба, съела и тогда поняла, что я наелась, что голод отступил. А так все время хотелось есть…».
Вот еще отрывок из воспоминаний: «Наверное, нет ничего страшнее на свете, чем осиротевший голодный ребенок. Чтобы не умереть, он вынужден просить милостыню, иногда даже у врага, который пришел в дом и отнял у него все. И хотя поданный хлеб поначалу кажется ему сладким и на время создает иллюзию сытости, которая быстро проходит, ребенок постепенно начинает понимать, что вкус чужого хлеба – горький».
Полная версия – в «НЭ» № 6, 2024